Те, что взрывали здания. Глава 7. Очень приятно, гений.

[harukodin]

Название: Те, что взрывали здания.
Автор: Dina)
Бета: Lin.
Персонажи/пары: Сасори/Ино/Дейдара, Кид.
Жанр: ангст, психология, романтика, эротика, экшн, намёки на слеш.
Предупреждения: нецензурная лексика, AU, возможен ООС.
Рейтинг: R.
Размер: миди.
Статус: закончен.
Саммари: что же еще делать с божеством, как не желать?..
От автора: после долгого молчания я наконец могу представить вам что-то действительно стоящее. Комментарии важны.

***

Глава 7.
Очень приятно, гений.


Они с Сасори сидели на скамейке в паре метров от дома в городе, который, казалось, почти вымер. Девушка шутила и улыбалась, не отрываясь смотрела на обладателя коньячных глаз и не могла усидеть на месте. Сасори с внимательным спокойствием слушал ее.
Он знал, что она очень сильно любила его.
Если бы мог он с той же чувственностью отвечать ей.
Но, честно, Сасори самому иногда казалось это глупыми отмазками. Он просто смотрел на Ино, на ее вздернутые плечи, солнечные локоны, постоянные улыбки и понимал, что не любить ее действительно невозможно.
Иногда Сасори думал о том, что им вдвоем жилось бы хорошо. Что, окажись он тогда один на крыше и не будь таким идеалистом, Ино бы смогла изменить его своими улыбками. И, возможно, они бы с первой волной сбегающих покинули этот город.
Потому что им было бы, что терять.
В конечном итоге Ино топталась около скамейки, шутила, но ждала.
Они оба ждали Дейдару.
Странным было быть вдвоем, они так привыкли к их общему миру.
Кем бы они были, если бы остались одни?
Сасори усмехался. У него подрагивали губы, внутри зарождалось какое-то странное чувство горечи. Сожаление.
Их мир. Она, солнечная, пусть и полупрозрачная, такая светлая и красивая, безумно любящая его. И он. Нет ни города, ни мира. Прострация, утопия для двоих. Этот мир был бы самым лучшим.
Она не ждала его. Сейчас Ино смотрела на дорогу, ожидала, когда же из-за угла появится знакомая машина. Силуэт...
Сасори понял, что потерял ее.
То, что раньше казалось нормальным, логичным, правильным... сейчас оказалось главной ошибкой.
Сасори сожалел. Он собственными руками разрушил мир, который мог бы стать для него лучшим.
— Задерживается...
Он не удержался от усмешки. Громкого смешка, который заставил брови девушки недовольно взметнуться вверх.
Почему он не понимал, что этот свет предназначен для двоих? Все миры и утопии теперь казались ему нелепой чушью.
— Ино...
Девушка на секунду повернулась, удивленная и озадаченная, внимающая с первого до последнего слова. На секунду. Послышался звук приближающейся машины, громкая музыка и смех.
Она тут же отвернулась от него, от Сасори. Ловила взглядом приближающуюся машину и махала руками.
Дейдаре.
Блондин смеялся в голос, улыбался девушке, но постоянно поворачивался к седоволосому парню.
Его образ был смутно знаком Сасори, где-то на задворках сознания он помнил эту худощавую фигуру, неровно остриженные полупрозрачные волосы и серые, неразборчиво блуждающие, как будто что-то ищущие, глаза.
Сасори остался на скамейке, наблюдал и не мог не подмечать столь важных деталей. Привычка, наблюдательность, понимание... Он разбирался в людях лучше, чем они разбирались в себе. Ино подошла к приехавшим, не отводя взгляда от Гения. Да, однозначно это был тот самый легендарный подрыватель, который поселил хаос в городе. Который разделял их идеалы, который был единственным, кто эти идеалы смог воплотить.
Дейдара тут же обнял Ино, начал смеяться и представлять друга. Девушка улыбалась, но не переставала смотреть на седовласого. То, как она пожимает ему руку, то, как этот парень чуть наклоняет голову набок, рассматривая и оценивая Ино, позже улыбается, сдержанно и немного криво, явно неумело и искренне. Дейдара бросает на Сасори быстрый и насмешливый взгляд, вновь тянется обнимать Ино и что-то беспорядочно рассказывает. Казалось, просто целая вечность прошла перед тем, как Гений заметил сидящего поодаль Сасори. Седоволосый опять наклонил голову вбок (видимо, привычка) и, выпрыгнув из машины, стал подходить к скамейке. Пара секунд, и вот все трое уже приветствуют Сасори, даже Ино выглядит так, будто не видела его целый день.
Сасори сдерживает усмешку, он пытается сохранить безразличное, но в меру миролюбивое выражение лица.
Всё просто. Рассматривая этих троих, сравнивая и оценивая, Сасори видит явное сходство.
Седовласый парень непригляден, сутул и полупрозрачен. Едва ли его можно назвать Гением с такой непримечательной внешностью. Рядом с ним Ино и то обладает большим цветом, а Дейдара и того хлеще режет глаза. Парень Без Цвета, парень с недюжинным обаянием и гением, но не обладающей ничем примечательным во внешности.
Дейдара любит его за схожесть с Ино, Ино любит его за похожесть на себя, за то понимание, которое между ними однозначно промелькнуло. Сасори не любит его, но, безусловно, интересуется.
Спустя еще одно мгновение они с новым знакомым пожимают друг другу руки. Сасори чувствует сухость его кожи и небывалую бледность.
— Кид.
Еще пара мгновений, и они подымаются на крышу их дома, но Гений идет медленно, постоянно оглядывается и рассматривает каждую ступеньку единственного в городе здания, которое пришлось ему по вкусу.

*

Спальные места магическим образом нашлись из-за того, что Сасори не спал ночами, а сидел на кухне и смотрел то в окно, то внутрь себя. Мало кому с этими новыми впечатлениями от седоволосого было интересно, от чего Хозяин задумался. Ино засыпала между Дейдарой и Кидом, Сасори, казалось, строил какие-то только ему известные планы. Хотя зачем? Город продолжал рушиться, здания валились день за днем, а весь центр уже стал руинами. Мало кто мог заметить за общим хаосом, насколько много домов было выстроено за последнее время. Все такие красивые, странные и по-своему оригинальные. Разноцветные и бросающиеся в глаза. Мало кто оглядывался, когда бежал, а кто оставался — непременно приложил руку к взрывам. Сасори видел, как строился новый мир. Его мечта сбылась — он стал наблюдателем конца. И даже начала. Сасори слышал, как Ино неумело и как-то испуганно пытается говорить с Кидом. Нет, она не теряет своего лица, но красноволосый не может не почувствовать того уважения, что девушка испытывает к их новому сожителю.
Наверное, со стороны они выглядели так же.
Сасори нервно вздрогнул и бросил раздраженный взгляд на Кида. Тот смотрел на него, не отрываясь, уже минут пять. Сасори ненавидел, когда кто-то смотрит на него, особенно когда он задумался. И особенно когда он задумался именно о том, кто на него смотрит.
Странный этот Кид. Дейдара и Ино были от него без ума, Сасори внимал с опаской и интересом. Он не понимал нового знакомого. Кид же, в свою очередь, был наблюдателем, еще более изощренным, чем сам Сасори. Ему было наплевать на действия окружающих к нему. Его больше интересовали их отношения между собой. Кид был чуть отрешенным, но уголки его губ всегда были вздернуты вверх, а волосы ниспадали на глаза полупрозрачными выбеленными лохмотьями. Полупугающий образ, но он был таким же, как Ино, — полупрозрачным. И лишь присмотревшись, можно было разглядеть всю незаурядность его личности.
— Сасори...
Голос Ино закончил их воображаемую битву взглядов. Двое мужчин одновременно посмотрели на вошедшую девушку, ожидая.
Блондинка явно чувствовала некоторое беспокойство, она была как на иголках еще с того происшествия на крыше. Она менялась, и это трудно было не заметить.
— Сасори, а знаешь... я беременна, — она вымученно улыбнулась, но ее взгляд был тяжелым, преисполненным надежды и странной печали.
Напущенная раскрепощенность...
Боже, как хорошо они знали друг друга.
Комната погрузилась в тягучее молчание. Девушка вздрагивала от каждого случайного взгляда Сасори. Она боялась. Она всё еще была ребенком.
Сасори не мог сдержать удивления. Возможно, единственной своей непроизвольной эмоции.
Кид, кажется, получал какое-то едва скрытое садистское удовольствие от происходящего. Его тонкие губы растянулись в плохо скрываемой улыбке.
— Ино?.. — Дейдара, пораженный более остальных, застыл в дверях, видимо не желая и на секунду оставлять «свою» женщину рядом с предметом ее страсти.
— Да это же... черт возьми, это круто! — Дей подскочил к девушке и крепко обнял ее за плечи в истинно дружественном жесте.
Вся его любовь была одной большой иллюзией, всё его желание заключалось исключительно в стремлении заботиться об этой девушке.
Всё остальное — чтобы злить Сасори. Пытаться злить Сасори.
Ино улыбалась как-то растерянно, но всё равно смотрела на обладателя коньячных глаз и ждала ответа.
В конце концов, он был хозяином этого мира. Или подобием хозяина.
— Не самое удачное время для ребенка... — Сасори тут же перевел взгляд на окно, за которым продолжались взрывы.
Падения зданий. Хаос. Новый мир требовал жертв.
— Хотя, вероятно, он стал бы началом...
Глаза девушки зажглись полусветом, озарились, будто солнцем изнутри, и она улыбнулась. По-настоящему, искренне.
Они с Дейдарой стояли на кухне и о чём-то говорили. Возможно, они даже все о чём-то говорили. Но было сложно не почувствовать напряжения обстановки, и вскоре на кухне остались только Сасори, подошедший к открытому окну, и продолжающий сидеть за столом Кид.
Тишина — самое угнетающее.
— Это ведь не твой ребенок.
Осознание пришло само собой. Сасори понял, что бессмысленно скрывать эмоции от этого парня. Как ни крути, но он более остальных понимал Творца, да и врать ему было бессмысленно.
Сасори спиной оперся на оконную раму, вцепился руками в подоконник и взглянул прямо в глаза своему новому знакомому.
— Я понимаю это.
Сасори инстинктивно сжимал зубы — довольно слабое выражение тех чувств, что сейчас томились в его душе.
— Когда ты отказывался от всего человеческого, ты ведь не думал, что всё кончится именно так? Ты отвергал чувственность из-за ненужности. Ты хотел быть выше людей. Но как забавно всё получилось... Ты хотел создать новый мир, а в итоге новую жизнь создал именно Дейдара. Разве не символично?
— Скорее иронично. Очень. Может, еще драмы добавить?
Кид усмехнулся.
Сколько дней прошло? Три? Пять? Не больше недели они знали друг друга.
А есть ли у вас такая связь?..
— А ты мог просто трахнуть Ино, и тогда хоть немного твоих генов осталось бы в ней.
— Это бессмысленность.
— Это естественный процесс, — Кид снова выдал свою гадкую улыбочку, встал и начал неторопливо заваривать себе кофе.
— Я могу тебя заверить, что моих генов в ней нет, — Кид поставил на стол две кружки.
— Твоя наследственность была бы интересней, чем наследственность Дейдары.
— Что, можно? Возможно, еще не поздно немного подправить генетику... — Кид рассмеялся.
Хрипло и иронично.
А Сасори думал о том, что лучше бы они с Ино были одни. Он и Она. Адам и Ева нового мира, который он придумал. Его генетический код и его дети. Его утопия.
— Почему ты так долго отталкивал Ино, если она была так для тебя важна? Забудем о чувственности, но с новым миром ты явно прогадал...
Сасори молчал, он начинал уставать от этого Кида. Парня, который знал его лучше, чем он сам.
— Или ты думал, что она будет всегда исключительно твоей?..
— Я не думал и не хотел думать о том, что будет завтра. Тебе станет легче от этого? — Сасори смотрел на полупрозрачного мальчика с большей чувственностью, которую мог себе позволить.
— Как скажешь, Сасори... -сама.
— Ты издеваешься?..
Хриплый смех Мальчика Без Цвета наполнил кухню.

*

— Эй, Кид... Ты ведь знаешь о чувственности Сасори?
У нее в руках — пакет с продуктами. С прорывающими полиэтилен острыми углами нарезок и прямоугольниками сухих завтраков.
Он с растрепанными волосами и в потертых джинсах. Когда они шли по полупустой улице, к Киду подходили какие-то странные разукрашенные индивидуальности с взлохмаченными волосами и жали ему руку, изображали старых приятелей, но на деле каждый раз говорили какой-нибудь адрес.
Один адрес — нового дома, другой — разрушенной стеклянной коробки.
Кид улыбался и был слишком приветливым. Наверное, так и должен был выглядеть общепризнанный гений и эталон.
— Сасори? Он еще более чувственный, чем ты можешь себе представить, — Кид усмехался и постоянно пытался забрать у девушки пакеты с продуктами.
Та постоянно повторяла, что «хочет почувствовать себя домохозяйкой».
Такая забавная картина на фоне общего разрушения.
— Ино, ты не соврала про ребенка?
Девушка бросила убийственный взгляд в сторону своего спутника, который явно был красноречивей всяких слов.
— Глупости. Я не была уверена, но результат постоянно положительный. Я схожу в больницу... Кид, ты сможешь найти для меня ее?..
— Ино... Этот город для тебя. Для нас. Город, созданный для творцов, в который уже потянулись люди со всего света. Для тебя здесь будет всё, что тебе угодно. Это же новый мир. Мы не сможем изменить всю планету, но один город — это нам по силам.
— Слишком идеализированно. Утопично.
— Главное — желание. Большинство придавит офисных крыс, и город достанется нам.
— И что мы будем делать? Покупать друг у друга картины?.. Чушь. Всё это если не умрет, то превратится в курортный городишко, а это равносильно.
— Если не веришь ты, то кто будет верить? И тебе разве плохо живется в вашей квартире?..
— Никто из вас не думает о будущем и о том, сколько людей пострадало из-за взрывов. Слишком эгоистично. Глупо. Иногда я ненавижу вас за это. Каждого.
Кид сел на скамейку около ранее одного из самых красивых домов Города. Он смотрел на эту девушку и понимал, черт возьми, понимал, почему те двое так ее любят. Слишком красивая, слишком обаятельная и разумная. Она не могла надоесть. Она была одной большой неурядицей, одним большим внутренним конфликтом, но, боже, сколько всего различного и несовместимого сочеталось в ее полупрозрачных глазах.
— Наш город будет самым красивым. Каждый художник будет стремиться пожить тут несколько лет. Это будет город-одногодка. Ему не нужна история. Даже если всё пойдет к чертям через пятьдесят лет, мне наплевать. Я создаю этот город для себя и тебя. Разве этого недостаточно?..
— Когда мы станем взрослыми, мы захотим остепениться, все бросят эту странную идею и станут теми самыми офисными планктонами, которых ты сейчас так ненавидишь. И Ты, и Я. Мы вырастем и перестанем лелеять утопии.
— А точно ли ты та девушка, что полжизни провела в училище искусств?..
— Глупость.
Ино злилась. По-детски. Но не могла сдержать внутреннего желания воспротивиться. Возможно, мы противимся всему, даже желанному?
И всё-таки было что-то безмятежное в этом городе с разрушенными зданиями. Они сидели на скамейке рядом с красивейшим домом под ветвями какого-то пышного дерева и с посеревшим асфальтом под ногами. Улицы были полупустыми, а пыл разрушения уже отошел в другую часть города, так что всё, что они могли отсюда увидеть, — зарождение новой жизни, кирпич за кирпичиком отстраиваемой в сотне метров. Каждый делал то, что всегда хотел, — самое красивое здание, самый красивый сад, самые привлекательные, вымазанные краской камни брусчатки.
— Кид, я люблю тебя. Почему ты не хочешь стать частью нашего мира?
— Как щедра ты на любовь, Ино... В отличие от Сасори мне не хватит мира в несколько человек. Я люблю людей и поэтому не вижу смысла задерживаться на ком-то. Жизнь в разнообразии. Я был бы рад, если бы ты когда-нибудь меня поцеловала, но, боюсь, Сасори мне этого не простит. А так здоровайся, если увидишь меня на улице. В этом новом мире мы будем соседями. Наверняка. Я, может, даже буду заходить. Кто знает... Вы интересные.
Ино чуть наклонила голову вбок, позаимствовав у Кида его привычку, и всем своим видом выразила недовольство таким ответом.
— Но у вас и так всё слишком сложно, чтобы я вмешивался.
— Ты, наверное, говорил это не один раз, я права? Ты Гений, признанный Гений и Мастер, в котором многие видят идола. Сколько квартир ты уже посетил? И каждого ты видишь насквозь. Сколько образов у тебя в голове? — девушка засмеялась, поражаясь всей этой горькой иронии, которую, наверное, только что осознала. — И скольких девушек ты просил поцеловать себя? Кид, может, вся твоя гениальность — иллюзия? И всё, что ты сделал, — это перезнакомился с кучей людей?..
— Возможно. Я не буду отрицать твою правоту. Ты ведь всё равно не поверишь, если я скажу, что запомнил вас?
— Я не могу сказать наверняка, что запомню тебя, хоть мой мир и разделен между этими двумя. Так что я могу требовать?..
— Ино, я люблю тебя. Вероятно, от этих слов тебе станет легче?
— Чушь.

*

Вечер был преисполнен каким-то странным весельем. Казалось, будто за круглым кухонным столом собралась дружная семья, а не пара двадцатипятилетних психов, которые всё еще не могли распрощаться с детством. Ино шутила, Дейдара смеялся в голос, а два Создателя наблюдали за миром, который был сотворен их руками.