Автор: Dina)
Бета: Lin.
Персонажи/пары: Сасори/Ино/Дейдара.
Тип: гет.
Жанр: ангст, психология, романтика, эротика, экшн.
Предупреждения: нецензурная лексика, возможен ООС.
Рейтинг: R.
Размер: миди.
Статус: закончен.
Саммари: — Сон?
— Там ты меня не спас.
— Ошибаешься. Ты тут. С нами.
От автора: После долго молчания я, наконец, могу представить вам что-то действительно стоящее.
***
Глава 2.
Девочка без цвета.
Девочка без цвета.
— Мне интересно, как это всё выглядит со стороны? — спросила Ино, виртуозно изгибая бровь. — Ну, в смысле обычные люди... Как они к этому относятся?
Троица сидела в ресторанчике на самом последнем этаже небоскреба в маленькой кофейне и, попивая карамельный мокко, всматривалась в совсем новые развалины с высоты птичьего полета.
— Да никак. Максимум — нечто странное, не совсем похожее на нормальность. Они могут удивляться, когда видят эти здания, но не более того, — протянул Дейдара, почти с любовью рассматривая свой шедевр.
Странный холод пробирался по плечам всех троих от той высоты, на которой они находились. Просыпались давно уже забытые страхи, из-за чего руки чуть дрожали, прикасаясь к белоснежным кружкам.
Те чувства, в которых никто не мог признаться.
Отредактированная память, восстановление, игра...
Иллюзия, которая заменила самое главное событие их жизни.
— Я бы хотел увидеть гибель этого мира. Ее скорейшее пришествие витает в воздухе. Чувствуете?..
Сасори усмехался. Его ядовитая усмешка пробирала насквозь, и нечто зловещее читалось в коньячных глазах.
— Если бы гибель этого мира была взрывом... это было бы величайшее творение самого великого Гения-подрывателя... Но, знаете, мне кажется, хаос, пробирающийся в умы людей сейчас, настолько повседневен, что человечество и не замечает, как катится в бездну...
— Бездну? — Ино изумленно уставилась на красноволосого.
Тот никогда не считал себя высшим, но как-то негласно или по ошибке они всегда смотрели на Сасори снизу вверх.
— Ну да. Когда этот мир наконец прогниет насквозь, никто и не заметит, что настал конец... Не будет красочных спецэффектов, просто всё потонет в хаосе, который всем покажется нормой поведения.
— Наша откровенность... такая относительная, — засмеялся Дейдара, опрокидываясь на спинку стула. — Почему ты так ненавидишь людей, Сасори? Мне часто кажется, что мы вовсе друг друга и не знаем.
— Обязательство? — усмехнулась Ино, не сводя внимательного взгляда с Сасори.
— Не без этого.
— Я бы хотел увидеть хаос, но не хотел бы быть его частью. Именно поэтому мы здесь. Я не ненавижу людей... Я ведь просто наблюдаю. Они забавны. Они веселят меня, — попытался сформулировать красноволосый. — А гибель этого мира скорее факт, нежели мое желание. Да и...
Он оборвался, припоминая сон. Он не знал, способен ли передать кому-то другому те ощущения, что испытывал, возможно, единожды в своей жизни.
Под столом Ино сплетала стопы с ногами Дейдары, сидящего рядом. Придуманная схожесть, дополненная изящной игрой. Ино любила Дейдару за то пылкое сумасшествие, которое можно было рассмотреть на роговицах его глаз. Ей нравилось сплетать с ним пальцы, как будто они были частью единого механизма.
— Твой мирок, Сасори, тебе нравятся его декорации? — протянул Дейдара, проводя бледными пальцами по запястьям Ино. — Ты доволен?
— Вполне, — кивнул красноволосый, переводя взгляд на раскинувшиеся внизу развалины.
Длинная скатерть была их самым главным прикрытием — Дейдара и Ино, переглядываясь, могли творить, что хотели. Воздух наполнял привкус окончания, закатные лучи вновь прорезали небо, из-за чего их новый шедевр выглядел еще более поразительным. Казалось, всё в нём было сделано для того, чтобы, пронизанный слепящими лучами, он мог распространять их, будто второе солнце. Всё это маленькое разрушение, оставленное ими в центре города, было настолько странным и насыщенным... скорее пересыщенным оттенком и формой, что в голове не укладывалось, что когда-то это было обычной многоэтажкой. Каждый из них бросал оценивающие взгляды на шедевр-абстракцию. Там не было конкретной формы, не было так полюбившейся симметрии... был только цвет и какая-то смутная мысль, просвечивающаяся сквозь трещины.
Звон ложек о кружки и приглушенные разговоры уходящего дня. Странным было видеть этот мир при свете почти заснувшим. В безмолвии троица сидела и кожей ощущала чертовы шестьдесят метров до земли.
*
— Я родилась не в той эпохе! Я чувствую, что моя душа желает бала! — восклицала Ино, расхаживая по дому в пышном платье.
Дейдара заражал ее безумием, но этот хаос высвобождался только дома, в их небольшой, почти заброшенной квартире на окраине. Дома Ино каждый раз сбрасывала с себя повседневную одежду и начинала рыться в шкафу. Во всех этих рюшечках и бантах, лентах для волос и пышных юбках. Она умоляла затянуть Дейдару корсет потуже, но тот наотрез отказывался от этой фанатичной идеи.
Поэтому Ино расхаживала по дому каждый вечер, придумывая новый наряд и сочетая самые разные оттенки, чтобы потом встать напротив большого антикварного зеркала и сказать:
— Я не должна здесь жить.
— Но тем не менее ты тут, — констатировал факт Сасори, располагаясь на диване.
Ино по своему обыкновению садилась ему на колени и начинала аккуратно, почти по-детски стягивать запястья обоих лентой, вытянутой из своих волос. Извечным звуком квартиры был тихий шум радио, передававшего новости, которые никто не слушал, а извечным состоянием — бардак. Хаос, на фоне которого Ино выглядела королевой.
Дейдара обычно устраивался в ногах и о чём-то пытался поговорить с Сасори, перебивая напевы Ино. А она всё так же безуспешно шелковыми лентами пыталась связать их с Сасори запястья.
— Еще три заказа на этой неделе. И мне пришлось отказать очередной паре клиентов. Мне кажется, что город просто помешался на этом.
— Мир, Дей, мир помешался на этом, — кивнул Сасори, высвобождая свои руки из лент и забирая у Ино шелковую ткань.
— Цвет, Ино, цвет... Ты же любишь оттенки? Мне нужно, чтобы ты помогла мне с цветом. Ты его чувствуешь... кожей. Если брать слишком много желтого и белого, всё становится слишком счастливым, синий создает иллюзию отдаления... Какова реальность цвета? Есть ли что-то нейтральное? Допустим, что я ничего не хочу вкладывать в работу... Вообще ничего. Что тогда?..
— Сасори — терракотовый.
— Что?.. — переспросил Дей, вскинув голову вверх.
Только тут он увидел, что Сасори завязывал на шее у Ино ленту, аккуратно касаясь тонкими пальцами кожи. Ино смотрела на него с любовью, такой любовью, которую возможно испытывать только к хозяину, который привязывает тебя, чтобы ты не убегал далеко. И с усмешкой. У Ино во взгляде всегда читалась усмешка, Сасори то был или Дей... или любой другой прохожий.
— А ты, Дей, — янтарный. Нейтральных цветов не бывает. Помимо психологического воздействия цвета, есть еще личное. Каждый человек ассоциируется с цветом у другого человека. Поэтому, если ты выберешь нейтральным — серый, то ты будешь смотреть на здание с абсолютным непричастием, а кто-то не сможет без дрожи мимо него пройти. Нейтральных цветов нет.
Сасори усмехался, туго затягивая бант на шее, блондину оставалось только зачарованно смотреть на этот полный власти жест. На это фамильярное отношение.
— А... прозрачность? Стекло? Это ведь есть нейтральность, разве нет? — с минуту помолчав, спросил Дейдара.
Он отчетливо увидел, как расширились глаза Ино и как она, словно маленькая девочка, прижалась к груди своего хозяина. Дейдара кожей чувствовал ее дрожь и полный презрения взгляд Сасори, которым он был так щедро одарен. Через минуту атмосфера в комнате стала почти обременительной. И через помехи радио Дейдара не мог ничего понять.
Кроме того, что Ино уже точно не ответит.
Девушка прерывисто дышала, а Сасори крепче прижимал ее к себе. Он был покровителем обоих — и Ино, и Дейдары. Ему нельзя было перечить, но и без его прикосновений они не протянули бы и дня. Своими чуткими пальцами Сасори даровал им жизнь. И этими же пальцами он возрождал их день за днем, пробуждая поутру.
В тягучем молчании они просидели до тех пор, пока ослабевшая Ино не уснула. Сасори гладил ее по спине, перебирая сборки платья, высвобождая ее из корсета и старательно собирая в хвост волосы.
— Раскладывай диван, — тихо произнес он, взяв девушку на руки.
Платье сползало с ее хрупких плеч непосильным грузом. Дейдара суматошно заправлял постель и будоражил лежащую на полу пыль. Наконец Сасори стянул с Ино платье и аккуратно положил девушку на постель, укрывая одеялом. Платье пышным цветком лежало на стуле.
— Она не запутается в лентах? — приглушенно спросил Дейдара, показывая на стянутые лентами запястья, шею и волосы.
— Нет. Если ей будет неудобно — она проснется.
Блондин кивнул, стягивая с себя пиджак и небрежно бросая его в сторону стула. Оставшись в трусах, он оставил от надоедливого звука радио лишь мелкое дребезжание и лег рядом с Ино.
— Из-за чего она так? Что такого в нейтральности?.. — спрашивал он, разглядывая потолок.
Сасори что-то писал, читал и перекладывал на своем столе — единственной убранной вещи в доме.
— А зачем тебе нужна была эта нейтральность? Не ты ли всегда выбираешь закаты, чтобы подарить цвет творению? — насмешливо спросил красноволосый, всё так же занимаясь своими делами.
В повисшей тишине и полумраке всё-таки пришло спокойствие.
— Я просто думал о цвете. Он столь же важен, как и сама форма, и, может быть, столь же красноречив. А вопрос о нейтральности всего лишь следствие...
— В любом случае не говори с Ино об этом.
Дейдара изумленно вздернул бровь.
— Почему это?
— Скажем так... она не любит нейтральность, — протянул Сасори, и через пару секунд тишина окончательно повисла в воздухе.
*
— Прозрачная, прозрачная!
Казалось, голос шел из ниоткуда.
— Да она же почти просвечивает! Девочка Без Цвета!
Пустая крыша и не менее прозрачный дождь.
— Без цвета! Безликая!
Тело бьет озноб, и холод касается щек, с поразительной колкостью раня, будто ветер и был тысячью голосами, разрывающими голову.
— Девочка Без Цвета!
Снова голоса врываются в мысли. Бежать.
Бежать и не останавливаться.
Девочка в ярком платье бросается к краю крыши. В полуметре она замирает, увидев чудовищную высоту. Прижимаясь губами к кованой огородке, смотрит вниз. Ей не выбраться отсюда.
Голоса продолжают разрывать голову, ноги — дрожать от холода, а голос — предательски срываться.
— Пожалуйста, пожалуйста...
Дайте мне освободиться...
Защитная реакция. Она слаба и не может сделать и шага. Она защищает свою жизнь, подсознательно защищает, поэтому не может даже зацепиться за одну из реек.
Не может даже спокойно смотреть вниз, потому что голова начинает кружиться.
Дурацкое тело не желает ее слушаться, а чувства лишь обостряются, усиливая проклятый шепот в голове.
— Прозрачная!..
Она плачет. Дождь бьет по лицу и своими безликими каплями причиняет лишь большую боль. Она кричит в голос, чтобы хоть кто-нибудь ее услышал. Но шум, шум капель заглушает ее. Она мечется по краю крыши, ограду в два метра которой ей не перелезть. Мечется в платье из тысячи оттенков, но даже так не становится ни на каплю ярче. Она бледна и растеряна с голосами в голове. Она хочет окраситься в красный — самый глубокий и насыщенный цвет.
Она снова и снова видит их насмешливые взгляды и колкие усмешки.
— Сасори-Сасори...
Как будто это имя ей чем-то поможет.
— Сасори-Сасори...
Она снова хватается за холодные прутья.
— Сасори-Сасори...
— Если постараться...
— Ино.
Его шепот разрывает сознание девушки. Поймав знакомую фигуру в темноте, она делает глубокий вдох.
Ее дыхание сбито, руки запутались в лентах, а на ногах она чувствует чужие прикосновения.
— Сасори, — будто пытаясь доказать реальность самой себе, произносит Ино.
— Сон?
— Там ты меня не спас.
— Ошибаешься. Ты тут. С нами.
Всматриваясь в темноту, она видит, как Дейдара бережно обнимает ее ноги, расположившись поперек кровати. Как Сасори склонился над ней и как его губы практически касаются ее волос. Она видит старые картины их зала и устаревшие изразцы, которыми обит потолок.
Айвазовский, Левитан, Дали.
Чертов дождь больше не холодит кожу.
То был сон, действительно сон...
— Всё хорошо, вроде... — приглушенный голос, чтобы не разбудить спящего Дея.
Она утыкается в грудь Сасори и чувствует спасительное тепло.
Ощущает защиту — его странную способность. С ним она никогда не оказывается на крыше.
Без платья Ино становилась тем, кем она должна была быть. В пределах глупости с переодеваниями она могла позволить себе быть по-детски наивной и капризной, в ярких одеяниях она теряла свой образ и становилась олицетворением того цвета, который был на нее надет.
В этих нарядах Ино была похожа на королеву и бесспорно ей становилась.
Это было странным явлением. Их равенство было противоестественным. Во время взрывов, когда Дейдара чувствовал странный трепет в груди, только он был единственно важным в этой троице. Дома, разгуливая в пышных платьях и связывая лентами чужие запястья, Ино была королевой. А Сасори и так имел над ними полную власть. Они подчинялись ему, хотели того или нет... Ино нуждалась в Сасори, Дейдара нуждался в Ино, а Сасори находил их присутствие имитацией собственного мира, в котором только он мог диктовать правила. Мира, в котором, несмотря на внешний хаос, всё усмирялось с одним его словом.
Слабость, которую имел каждый. Слабость, которая всех одинаково касалась. Обязательство, которое никто из них не мог нарушить.