Автор: Дина.
Бета: Дин сам бетил. =.=
Жанр: романтика, флафф, юмор.
Персонажи: Саске/Сакура
Содержание: Лучшие друзья?…
Рейтинг: PG-13.
Статус: половинка О.о
Размер: полноценный мини.
Предупреждения: ООСес Саске в силу того, что с семьёй у него всё в порядке. В фанфики присутствуют автобиографические моменты. (Надеюсь, меня Хару не прибьёт =.=)
Размещение: Только с моего разрешения! ну или разрешения Хару ^^
Дисклеймер: Масаши Кишимото
От автора: Посвящаю это фанфик моей незаменимой и любимой Хару. Поздравляю её с днём рождения и желаю всего-всего)
Мне всегда нравился образ подобного Учихи, пусть и ОССесного, работа лёгкая по восприятию, просто хотела вернуть, пусть и ненамного, старого Саске из «Дачного сезона». Приятного прочтения!
Для Хару: Итак, поздравляю моего дорого и горячолюбимого волосатого друга с днём рождения!!! Данный фанфик я посвящаю тебе целиком и полностью!)
Я попыталась вспомнить про вас с Мудой всё, что только знала, постаралась всё это сюда включить, получилось или нет судить тебе)) ошибки… они есть, да стопяцот! XD
Всего тебе Хару самого замечательного и офигенного, побольше шикарных людей, таких как я, до)) и меня тоже побольше, ага)
В общем читай и наслаждайся, надеюсь тебе понравится, дааа Х)
*** Я ненавидела его привычку звонить именно в тот момент, когда я была в душе. И чтобы не перебудить весь дом я нагая бежала к телефону и говорила ему все самые жестокие ругательства, которые знала, из-за того, что он позвонил не через «5 минут», а через два с половиной часа, когда я уже напрочь о нём забывала.
Ещё больше я ненавидела его за то, что когда все это высказывала ему, он смялся и говорил «О-о-о, значит, ты сейчас раздета…».
Меня больше всего бесили его принципы, что «Мы должны вместе ходить после школы, чтобы тебя нечаянно не изнасиловали маньяки» или «Я, конечно, джентльмен, но не с тобой, поэтому плати сама».
Но и самое главное, мне больше всего не нравилось то, что он безумно нравился моим родителям. А младшая сестра хотела выйти за него замуж.
А ещё от него сходили с ума больше половины моих знакомых и эту самую половину я с огромным трудом уговаривала, что он вовсе не «Самый Крутой парень» и «Просто секс-машина», а просто самовлюблённый пошляк, умеющий находить общий язык с девушками и умеющий совратить всё, что движется и не движется тоже.
Он – это мой лучший друг уже двенадцать лет. Он – Саске Учиха.
Мы познакомились с ним давным-давно, когда он уже был порядком избалованным и самовлюблённым мальчиком. Разница в два года была его главной гордостью. Потому что он был «старше», значит, его я должна была беспрекословно слушаться.
У него был старший брат, который всё детство Саске провёл в поместье Учиха и за эти годы сумел просто морально уничтожить своего брата. Саске же в свою очередь спускал ненависть к брату на мне, пытаясь, так же как ущемили когда-то его, ущемить меня.
Мы познакомились, когда я случайно сломала его машинку, на общей площадки для игр в садике. Он был мстительным, очень. Поэтому разозлился и оторвал мне бант. Его машинке было куча лет, а мой бантик совсем новый! Да, он был страшным человеком…
Тогда на той самой площадке мы с ним впервые подрались, и почему-то в отношении меня у него всегда отсутствовало его джентльменское начало, поэтому он быстро скрутил меня и отпустил только тогда, когда на мои крики сбежались воспитатели.
А тем же вечером познакомились наши мамы и как ни странно – подружились.
Именно из-за их дружбы мы были обречены на дальнейшее сосуществование.
Прошло двенадцать лет, но ничего не изменилось. Он всё так же иногда заламывает мне руки, обзывает, а пару раз он-таки сломал мои совсем новые заколки, как «дань прошлому». Ещё с самого детства вокруг него словно мухи кружили девочки, и даже воспитательницы, кажется, не безразлично к нему относились. Но дальше – хуже. Теперь я с уверенностью могу сказать, что каждая вторая девушка нашей школы была влюблена в него, а каждая пятая нашей параллели и на класс старше встречались с ним, пусть даже формально.
И про каждую из этих девушек он мне рассказывал, когда я в истерике бросала трубку, злясь, шла обратно в душ, и потом, переполненная интересом перезванивала.
Он говорил мне всё, и никакая цензура не могла его остановить. Иногда в его голосе появлялись нотки удивления, когда он рассказывал, что девушка сделала ему что-то такое, чего он никак не ожидал. Но чаще – с отвращением и кучей колких фразочек относительно их «слишком маленькой груди», «плохих поцелуях» или всяких извращений, которые он иногда устраивал.
Так он смешил меня день за днём, а я просто поражалась, насколько он критически относится к девушкам. Иногда мне казалось, что у него просто пунктик на идеальности девушки. И я всё ещё придерживаюсь этой точки зрения.
О нём я знала всё. Ну, или почти всё… внутренний мир он старательно скрывал, выдвигая на первый план свои многочисленные связи с девушками, драки и очередные успехи. Но где-то после пяти лет общения, я начала понимать по голосу, какое у него настроение. Это было единственное, что я научилась понимать. В остальном он был просто чёрным квадратом с целой кучей тайн и загадок.
Продолжим список.
Если бы меня попросили составить рейтинг того, что я в нём ненавижу, то первое место я бы отдала его желанию оторвать головы всем моим парням.
Мне шестнадцать лет, и я встречалась с парнем всего раз, пока Учиха был в поездке за границу на всё лето. По телефону я старательно избегала этой темы, но после его приезда, всё стало очевидно. И очередной парень канул в неизвестность, после Учиховского «Я с ним немного поговорю и всё».
И так каждый раз. Парень ещё не успевал подойти ко мне, а Саске уже за шкирку выкидывал его из моей жизни. И я по-настоящему ненавидела его за это. Презирала всем своим существом.
Уже три года меня это порядком напрягает и даже обижает.
Почему у него куча девушек, а ко мне он не подпускает даже мухи, не свернув ей шеи?
Странный тип.
Как позже оказалось, наши дома стояли на одной улице. Мало того! Наши с ним комнаты разделяли метров десять земельного участка – не более!
И наши мамы всё так же продолжали хорошо общаться…
Вы понимаете о чем я?!
Уже одиннадцать лет я встречаю половину праздников в его компании и, кстати, вижу его наглую, но довольно симпатичную рожу каждый день, когда иду в школу.
Кстати о школе и компаниях. По какой-то «счастливой» случайности мы ходили в одну школу, и у нас была целая куча общих друзей.
Он ужасный. Просто отвратительный. Мерзкий тип, который мог одной своей фразой довести меня до полубезумия.
Думаю, не стоит говорить о том, что все подруги поголовно были влюблены в него по самое нехочу?
Он, этот самый Саске Учиха, даже специально полюбил апельсиновый сок, который так любила я, чтобы ежедневно покупать его и никогда со мной не делиться.
И ещё я никогда не забуду о том вечере, когда я купила наконец-таки новый, синий лифчик с шёлковой чёрной лентой и очень милый бантиком по середине и была довольна словно тысяча розовых слоников, и… он нагрянул к нам в гости, и выбрал, видимо, из-за своего нюха на подобные вещи, момент, чтобы зайти в комнату, именно тогда, когда я мерила обновку.
И всё бы ничего, ему, кажется, было привычно видеть меня в таком виде и я бы сказала, что ему нравится подобное, если бы не его довольная рожа и самая ужасная фраза в мире:
- Боже, что это за ужасный бюстгальтер?
И его фирменная, ни с чем не сравнимая подхалимская ухмылка на пол лица.
Да… я ненавидела его в такие моменты. Особенно когда дело касалось того шикарного лифчика, об уродстве которого он напоминает мне до сих пор.
Он играл на гитаре в своей, так называемой группе, и на несколько месяцев я была безумно рада тому, что он значительно меньше времени начал уделять мне. Но, такая сладкая жизнь продлилась недолго. Почему?
Просто я поняла, что его звонки стали моей самой настоящей привычкой, и я стала замечать за собой, что жду когда, наконец, зазвонит телефон. Я просыпалась и ложилась с этой мыслью, но телефон молчал.
После, примерно, двух недель подобной фобии я позвонила ему сама. Помнится, мы тогда проговорили с ним около четырех часов, два из которых я жаловалась ему о том, что он про меня забыл.
Знаете, как это ни странно звучит, но после этого он звонил мне каждый день.
Вся моя жизнь была один воспоминанием – воспоминанием о нём.
Взять хотя бы тот случай со скейтом. Когда я попросила его научить меня кататься, именно в тот день, когда была на каблуках. И в юбке.
Учением, а тем более, катанием это назвать трудно. Я вставала и падала, а он, как ни странно всячески пытался меня поймать, из-за чего мы в итоге оказывались на земле. А наши друзья стояли рядом и смеялись над нами обоими. В тот момент он больше всего заботился, о том, как бы моя юбка не задралась, чтобы никто ничего не увидел.
Он был ужасным собственником, тут уж не поспоришь.
А наш новый год?! Боже, мне до сих пор стыдно за всё то, что там произошло!…
Мы были всегда вместе. Всегда. Целые двенадцать лет. Из которых был только месяц, когда он мне не звонил.
Это уже стало привычкой, от которой нельзя отучиться, которую нельзя забыть.
Я повернулась на другой бок, крутя в руках телефон и нервно смотря на часы.
Обычно, в это время он уже звонит мне.
Ещё чуть поворочавшись, я встала и прошла на кухню, достав из холодильника ведёрко мороженого.
«Что у него опять случилось?!»
не успела я дойти до кровати, как телефон зазвонил. Я поспешно сорвала трубку, пытаясь не уронить мороженное.
- Да! – запыхавшись, воскликнула я, опускаясь на кровать.
- М-м-м, Сакура, я опять застал тебя в пикантный момент? – его назальный голос послышался с другого конца. Я улыбнулась.
- М-м-м, Учиха, опять твои извращения, сколько юбок сегодня подцепил? – пытаясь подержать его тон, сказала я.
- Ну, десять двадцать, под конец уже сбился со счёту, а что, ревнуешь? – усмешка.
Ах да! Я ведь забыла сказать о том, что мистер Учиха уверен, что я души в нём не чаю и в каждой «юбке» вижу потенциальную соперницу.
- Обязательно. Я тебе говорила, насколько сильно я тебя люблю? – мой наглый тон.
- Нет, не говорила. Помнится, ты обещала мне говорить эти слова каждый день, нет? Ну, ты вроде как хотела, чтобы я понял какую значимость они несут и бла-бла-бла… ну на середине той лекции я заснул.
- Интересно, кто-нибудь заслужит от тебя этих слов? – я чуть цокнула языком, продолжая улыбаться.
- Ты хочешь их услышать? – у него сменился тон, теперь он говорил со мной, словно с очередной из своих фанаток.
- Допустим, - поддаваться на такие дешёвые трюки не в моём вкусе.
- Тогда выгляни в окно.
Я засмеялась и подошла к окну.
Раздвинула тяжёлые шторы и чуть высунулась.
Из дома напротив, сидя поддоннике на меня смотрел Учиха своим безразлично-слащавым, всепокоряющим взглядом.
- Я люблю тебя! – крикнул он, и я ещё пуще засмеялась.
Услышав в телефоне его голос, я приложила её к уху.
- Ну, как тебе моё чистосердечное признание?
- Знаешь, а у тебя неплохо получается, как ты думаешь, сколько девушек ты доведёшь до полуобморочного состояния такой фразой?
- Всех, - его скромность меня всегда удивляла.
- Кроме меня. Я ведь слишком хорошо тебя знаю.
- Ну, я не говорил, что считаю тебя девушкой, - остроумные слова с едкой ухмылкой слетели с его губ, а дальше полились мои оскорбления.
Вот так вот мы и говорили. Каждый день.
***
Вечер начался крайне ужасно, хотя бы из-за того, что Учиха Саске сегодня оставался у меня с ночёвкой. Пора было бы уже давно привыкнуть к подобному, но моё сознание категорически отвергало подобные мысли, и была бы моя воля, я бы убежала из этого дома сломя голову лишь бы не видеть его идиотской ухмылки.
Наши родители уехали на вечер, в какой-то из дорогих ресторанов, в самом центре города на выступление какого-то из их любимых исполнителей. А нас оставили вместе. Как всегда. Учиху, чтобы он следил за мной… или всё-таки меня, чтобы следить за Учихой?! В прочем, не суть важна. Мы опять остались вдвоём.
Последний раз, когда мы оставались вдвоём, он запер меня в ванной и быстренько опустошил содержимое холодильника и присвоил мою комнату себе. При чём эту самую комнату мне потом пришлось весь вечер отбирать, в прямом смысле этого слова, потому что он всеми возможными и невозможными способами пытался её у меня отобрать, говоря, что, в общем-то, он имеет на неё больше прав. В силу нашей разницы в два года и его отличных оценок и его гениального ума… короче, в силу его упёртости я спала в гостиной, а он прохлаждался на моей кровати.
После ужина, который проходил на полу в моей комнате на аккуратно расстеленном покрывали пол звуки какого-то очередного ужастика, притащенного Учихой, мы решили посмотреть комедию. Точнее Учиха был против, но после моего последнего крика и долго откашливания от куска пищи, который я заглотила целиком из-за внезапно вылезшего на весь экран чудовища, я потребовала что-то менее пугающее. Саске минут пять смеялся, говоря, что у меня в этот момент было просто незабываемое выражение лица, и ещё долго был против чего-то более безобидного, наконец, согласился.
Комедию, которая попалась нам под руки кажется больше понравилась Учихе, нежели мне. Потому что весь фильм главный герой пускал пошлые шутки и соблазнял одну за другой девушку, на что Учиха кивал головой и говорил: «Вот как надо делать!»
Когда пришло время стелиться, стрелка часов уже перевалила за час ночи, и я в полусонном состоянии расправляла свою постель, в то время как Саске оккупировал ванную.
После умывания прейдя в комнату, я созерцала наимилейшую картину в виде Учихи, который расположился на моей кровати и смотрел в потолок.
На нем, как и весь вечер были только шорты, как никак Мистер Совершенство не мог не похвастаться своим атлетическими шестью кубиками пресса.
Я всеми силами, которые у меня были, пытаясь стащить его с моей кровати, но как оказалось напрасно, потому что его туша была поистине неподъемной.
Такое уже случалось. И не раз и не два, и даже не три. Причина была в том, то Учихе почему-то нравился мой матрац, а может дело было в его упертости, не знаю.
Вообщем мне ничего больше не оставалось, кроме как провести между нами невидимую линию, сказать, что если он её пересечёт, то лишиться всего, что у него есть и прижаться к стене.
Я слишком хорошо его знала и слишком хотела спать, чтобы не принимать таких мер.
Любое, пусть даже случайное прикосновение он воспринимал, как домогательство и желала продолжить со словами: «Ну раз ты сама хочешь…».
Как-то года два назад он, кажется, был готов на всё, даже не задумываясь о том, что мне было всего тринадцать.
Я проваливалась в сон всё больше, но почему-то когда в комнате застыла тишина, он, сон, внезапно куда-то ушёл.
Полежав так минут пять, я думала о каких-то совершенно ненужных вещах, пока в моё сознание не вонзилось сопение Саске.
- Учиха, перестань! – чуть повысив голос, сказала я, толкая его в бок, совершенно забыв о правилах поведения с ним в кровати, и видимо, зря.
Он, быстро сориентировавшись, прижал меня своим телом к матрацу и дышал в шею.
Кажется, по его мнению, меня это должно было возбудить.
- Слезь, идиот! – скомандовала я, пытаясь вылезти из заточения.
- А если нет? – он заговорчески приподнял бровь, усмехаясь.
- Я буду кричать. Громко.
- Все соседи, увы, уехали, - ложносожалеющее выражение лица. Очередная ухмылка.
- Неужели тебе так нравится насиловать маленьких невинных девочек? – моя усмешка.
- Надо вступать на новый уровень извращения, не считаешь? – его бровь очередной раз взметнулась вверх.
- Не со мной.
- Почему же? Ты для этой роли очень даже подходишь.
- Саске!
Он чуть отсторонился, с усмешкой смотря на меня, сканирую каждый миллиметр моего лица он внезапно улыбнулся и поцеловал.
Точнее он пытался меня поцеловать, а я лежала толком не понимая, что, в общем-то, происходит. Я крепче сжала губы, не желая чтобы он совершил задуманное.
- У тебя определённо давно не было парня, - констатировал факт Учиха, покончив с этим гиблым делом.
Я усмехнулась, принимая сидячее положение и обнимая подушку.
- Интересно, из-за кого это? – очередная колкость с моей стороны.
- Я не виноват, что все твои «парни» даже с моей точки зрения не были на парней похожи.
- Я ведь не заставляю тебя с ними встречаться. Даже говорить не прошу. Сделал бы вид, что первый раз меня видишь, так нет! Надо пойти и вмазать ему! – злилась я.
- Понимаешь, Сакура, я многое теряю…
- Что же? – моё замешательство, смешанное с удивлением.
- Ну во-первых я не смогу ходить у тебя без майки, если не хочу чтобы этот самый «парень» не подумал про меня что-то не то.
- Ты неисправимый, - сказала я, перетягивая к себе большую часть одеяла и забираясь под него. – Я вообще-то хотела лечь спать пораньше.
- Хорошо, ложимся спать.
Внезапная тишина и его слова ввели меня в ещё большое потрясение, и я лежала, боясь даже шелохнуться, мало ли что на уме у этого извращенца…
Сон медленно обволакивал меня, я уже дремала, когда внезапно почувствовала чужие руки на своей талии. Нежные прикосновения жаром отдавались в созанании.
- Что ты творишь?!… - возмутилась я сквозь сон и откинула его конечности.
- Рефлекс, - просто ответил Учиха.
- Что?
- У меня рефлекс. Мне надо кого-то обнимать ночью.
- Боже… - осознание того, что сегодня, видимо, поспать мне не удастся, угнетало.
- А как же ты спишь дома? – решила продолжить дискуссию я.
- У меня всегда есть, кого обнять.
Тишина на несколько минут застыла в комнате, в то время как я пыталась представить эту картину.
- тебя не смущают родители за стеной? – внезапно спросила я, на что Учиха ответил своим обольстительно-казановским тоном:
- Ну,… я разве говорил, что каждый день ночую дома? У моей новой подружки с первого курса есть прекрасная квартирка.
Настала очередная минута тишины, вызванная моим шоковым состоянием и Учиховским выжиданием:
- Ты пошлый.
- Какой есть.
Его руки снова скользнули по моей талии, чуть притягивая к себе.
- Учиха…
- Выбирай, либо руки, - он провел по изгибу талии, чуть касаясь бедер, - либо губы, - закончил он. Очередная волна смешанного со смущением жара обволокла тело.
- Что?
- Как тебе такая игра: я буду касаться тебя только губами? М? Как тебе?
- Лучше руки, - сокрушенно произнесла я и ещё больше закуталась в одеяло.
Он приобнял меня и уткнулся лицом в шею.
Пара минут, его горячее дыхание касалось моей кожи и ожигало её. При очередном его выдохе я чуть дернулась.
- Мне горячо, Саске, - констатировала факт я.
- Боже! Да ты девушка или кто?! – Учиха явно вышел из себя. – Ты вообще что-нибудь чувствуешь или у тебя броня вместо кожи?
- Мне горячо, Саске, не дыши.
- Да иди ты… - пробубнил он и передвинулся на самый край кровати.
Я ещё пару минут полежала, удивляясь, что он так легко сдался, хотя я, в общем-то, и не имела цели от него избавляться. Чуть погодя я усмехнулась, отмечая за собой полную и беспроигрышную победу.
Его горячие прикосновения в течение стольких лет уже перестали быть чем-то невинным или наоборот развратным. Они стали привычкой. Обыкновенной привычкой.
«Ну, всё, теперь можно и поспать», - думала я, делая дистанцию между нами ещё больше и закрывая глаза.